У меня, наконец, дошли руки до истории Мораны Мориган, с которой многие уже знакомы по моей республике в РСК и по артам в альбоме. Сама история является фанфиком по вселенной Borderlands, затрагивающей только игры. Будет много персонажей оттуда, и событий, к которым Морана будет иметь по большей части косвенной отношение.

The Story of Pain

Содержание:

 

[Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть эту ссылку]
[Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть эту ссылку]
[Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть эту ссылку]
[Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть эту ссылку]
[Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть эту ссылку]
[Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть эту ссылку]

Ну наконец-то мы дождемся подробностей А что с игрой? В четверку перебраться не хочешь?

[Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть эту ссылку] пишет:

Ну наконец-то мы дождемся подробностей

Самой не верится Пока муза пришла, пишу, что есть сил И что-то я с вычиткой затянула, завтра выложу первую часть)

[Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть эту ссылку] пишет:

А что с игрой? В четверку перебраться не хочешь?

Да вроде перебираюсь, но с питомцами беда какая-то. Не с самими питомцами, конечно, а с этим дополнением. В КАСе вдруг перестали отображаться все вещи, причёски, вообще всё, этого меню просто не появляется. Когда нажимаю на сима, чтобы что-то из вещей ему выбрать, он как положено сдвигается чуть влево, а на месте меню вещей пустота Пока я только выяснила, что это из-за каких-то доп. материалов, но чтобы выяснить, из-за каких, их надо перетрястить, как через сито. Пока вернула старую рабочую версию, питомцев пока трогать не буду от греха подальше

Ох, боюсь, мне предстоит тоже самое )) Я после загрузки питомцев игру пока еще не включала. Но... это ж симы, я уже как-то совершенно спокойно на такие выкрутасы реагирую

I. The Story of Pain

Часть 1

Моё имя Морана Мориган. Сколько себя помню, моя жизнь никогда не была простой. Первое, что я помню в своей жизни – это удар по лицу. Тогда отец ударил меня первый раз, а мать не успела его остановить. Он был пьянее грязи и вне себя от ярости. Будучи отставным военным, отец был очень силён, и никогда не скупился применять свою силу на нас с матерью. Никогда не забуду, как сильно я тогда испугалась, как было больно, как кричали родители… Всё это началось, когда в два года на моём теле непонятно откуда появились синие витиеватые татуировки. Увидев их, отец как с ума сошёл, устроил такой скандал, что матери пришлось ночевать на работе. Вместе со мной. Куда ей было девать двухлетнего ребёнка? В Хазран’Шра, где мы жили, не было нянечек и сиделок. Если оставить ребёнка кому-то, даже знакомым, назад его можно было не вернуть: дети – ходовой товар.

С того дня отец начал пить, и такие скандалы в нашем доме происходили постоянно. Со временем в ход пошло рукоприкладство. Он бил и меня, и защищавшую меня мать. Не объясняя причин, просто брал и избивал нас. Меня он называл чудовищем, и это было самым ласковым из всех слов, что я от него слышала. А мать… Как только он её ни называл, за то, что она родила меня. Она много раз хотела уйти от отца, но некуда было. В общежитии при заводе, где она работала, ей отказали, потому что там нельзя было держать детей и животных, а в семейном общежитии свободных комнат не было. Начальство мамы знало о её ситуации, но им было плевать. Им не нужны были проблемы с отставным военным, который, к слову, ни раз приходил к маме на работу, и вовсе не за тем, чтобы передать забытый дома пакет с ланчем. В конце концов, нам ничего не оставалось, кроме как вернуться домой. Тогда мы стали запираться от отца в нашей комнате. Мама перенесла туда все наши вещи, чтобы не было необходимости лишний раз за чем-то выходить. Когда я подросла, то быстро научилась жить по-партизански: бесшумно выходить из комнаты, незаметно брать или делать, то, что нужно, и тихо возвращаться. И всё это не попадаясь отцу на глаза. Мама жила так же, только она ещё и входную дверь запирать и отпирать научилась бесшумно.

Какое-то время всё было относительно спокойно. Отец всё также напивался, а мы с мамой прятались от него. Он, конечно, орал и буйствовал время от времени, но нас не трогал. Но однажды его терпение лопнуло, и он ворвался в нашу комнату, выломав дверь. И снова избил нас. Мама после этого долго не могла нормально ходить, и была с ног до головы покрыта следами побоев. Я была примерно в таком же состоянии. Болело в буквальном смысле всё тело, а мои руки стали синими и без татуировок. Отец после этого немного умерил свой пыл, видимо, решив, что пока нам с мамой хватит. Как только я стала в состоянии двигаться, я первый раз сбежала из дома. Мама всё время говорила, что на улице опасно, и что меня могут похитить, но мне казалось, что лучше уж это, чем находиться под одной крышей с отцом. Я сбежала ночью, наверно, поэтому не попала ни в чьи загребущие руки, нашла дыру, в которой можно было отсидеться, и пряталась там несколько дней. Я бы и дальше там сидела, если бы не голод. Я боялась возвращаться домой, ведь там был отец, который, едва увидев, обязательно снова изобьёт меня. Больше этого я боялась думать, что с мамой. Жива ли она или отец уже убил её? Хоть я и была маленькой, но уже хорошо знала, что такое боль. А когда знаешь, что такое боль, то невольно начинаешь понимать, что такое смерть. Я боялась смерти, потому что думала, что это обязательно будет долго и мучительно. За то время, что я провела, прячась в мрачной дыре, образовавшейся в обвалившейся стене дома, я много раз слышала крики, стоны и мольбы о пощаде. За ними обычно следовали хлюпающие и булькающие звуки, будто кто-то пытался дышать под водой. На самом же деле это чьи-то жертвы захлёбывались собственной кровью.

Когда я всё же решилась вылезти из дыры и вернуться домой, на улице снова было темно. На асфальте, прямо перед дырой было что-то разлито. В темноте было невозможно понять кровь это или вода. Я была уверена, что первое. Дома всё было так же, как когда я убежала. Дверь в нашу с мамой комнату по-прежнему была выломана и еле держалась на одной петле. Мама не спала, сидя над бумагами за столом. Когда я вошла в комнату, она будто бы не заметила меня. Она обратила на меня внимание, только когда я начала её звать. «Зачем ты вернулась?» - это всё, что она мне сказала. За те несколько дней, что я её не видела, её как будто подменили. В её глазах не было и тени любви ко мне, и защищать меня от отца она тоже больше не собиралась. В этом я убедилась через пару дней, когда попалась ему на глаза. Он, как обычно, кинулся на меня с криками и стал махать руками, пытаясь ударить. Мама была дома и всё это видела, но даже пальцем не пошевелила, чтобы помочь мне, даже слова не сказала. Для меня это было шоком, весь мой хрупкий мир рухнул.

Я поняла, что теперь могу рассчитывать только на себя. Родители больше не были мне родными, домой я возвращалась лишь за тем, чтобы добыть еды. Моим домом стала та самая дыра в стене, через которую я смогла попасть в подвал дома. Там было темно и сыро, пахло канализацией. Крысы были не особенно добрыми соседями, но они хотя бы не пытались меня убить. Вся моя жизнь свелась к тому, что я день и ночь напролёт торчала в подвале, каждые несколько дней по ночам возвращалась домой за чем-нибудь съестным и возвращалась обратно. И так несколько месяцев подряд. За это время я успела забыть, что такое солнечный свет, мягкая кровать и гигиена. И ничего не изменилось бы, если бы однажды, выбравшись наружу, я не попалась.

Какой же злыдень у нее отец. Но сдается мне, неспроста это, есть тут какая-то тайна... А что такое произошло с её мамой? Почему вдруг такие перемены? С нетерпением жду продолжения, очень интересно.

[Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть эту ссылку] пишет:

Какой же злыдень у нее отец. Но сдается мне, неспроста это, есть тут какая-то тайна... А что такое произошло с её мамой? Почему вдруг такие перемены? С нетерпением жду продолжения, очень интересно.

А я как раз собиралась выкладывать проду))) Спасибо за отзыв))) Морана так и не узнает, почему мать от неё отвернулась, но это я уже забегаю вперёд. Причин тут может быть много, от банального инстинкта самосохранения, поборовшего материнский инстинкт, до болезненной любви матери Мораны к мужу, может, она пыталась сохранить семью или то, что от неё осталось. Ну а отец Мораны, конечно, тоже неспроста так сильно изменился. На этот вопрос Морана однажды найдёт ответ)

Часть 2

В тот день, вернее, ночь всё было как обычно: я выбралась из подвала дома, намереваясь вернуться в квартиру родителей, чтобы добыть еды. О краже из магазинов даже думать не стоило, это был билет в один конец на чёрный рынок, ибо никто не упустит шанс «присвоить» ничейного ребёнка, а затем «пристроить в хорошие руки». Выбравшись наружу, я не заметила стоящего в темноте мужчину. За то он меня заметил. Не знаю, что он там делал, но увидев меня, решил изменить свои планы. Ещё бы, одинокий ребёнок в узком переулке, где никого нет, поздно ночью. Лёгкая добыча, которая быстро сделает её обладателя богатым.

Он схватил меня, когда я уже почти вышла из переулка. Я не ожидала нападения, и легко попалась. Этот тип схватил меня сзади и сразу заткнул рот, чтобы не привлечь ненужного внимания моими криками. Первые несколько секунд я была в шоке, но потом начала отчаянно вырываться. От него так несло перегаром, что я думала, меня вывернет, он грязно ругался и тащил меня вглубь переулка. Я пыталась придумать хоть что-то, пыталась дотянуться до его карманов в надежде, что там окажется нож, но он не давал мне этого сделать. Когда он почти свернул за угол, я смогла укусить его. Падонок этого не ожидал и, вскрикнув, разжал руки. Пока я пыталась отдышаться, он быстро пошёл на меня, но уже с ножом в руках, всё-таки он у него был. Я понятия не имела, что делать. Убегать было бесполезно, потому что некуда, да и я бы всё равно попалась, если не этому типу, то кому-нибудь другому.

Сейчас передо мной был только этот огромный мужик с ножом. Я понимала: он убьёт меня или искалечит, чтобы я больше не смогла убежать. Я должна была что-то сделать, неважно, что, если хотела выжить. А я хотела. Когда он с силой схватил меня за руку, у меня всё ещё не было идей. Когда он занёс надо мной нож, я решила, что всё кончено. Мысленно я приготовилась к страшной боли, и видела перед собой только тусклый отблеск ножа в свете уличного фонаря, едва пробивающегося вглубь переулка. Но я так отчаянно хотела жить, что просто не могла с этим смириться. Собрав все силы, я толкнула этого типа в грудь, но произошло то, чего по определению не могло произойти: он отлетел к стене и врезался в неё так, что я отчётливо услышала хруст костей. По стене во все стороны брызнула кровь, запятнав серую поверхность в радиусе нескольких метров. Я как в замедленной съёмке смотрела, как тот, кто едва не убил меня, медленно съезжает по стене вниз. В чувство меня привёл звук лязгнувшего об асфальт ножа, выпавшего из рук несостоявшегося убийцы, который уже валялся на земле рядом с мусорным баком. Я взглянула на свою левую руку: татуировки светились, будто намазанные фосфором, и не только на руке, но и на животе, и на груди. А моя ладонь была в крови того мужчины. Я только что убила его. Осознав это, я медленно осела на землю, глядя на свою окровавленную ладонь. Меня бы, неверно, вырвало, но мой желудок был пуст.

Я только что стала убийцей, но… Не знаю, что обычно чувствуют люди, совершившие своё первое убийство, но я первые несколько минут чувствовала облегчение, ведь я осталась жива, а тот мужик не смог мне ничего сделать. Вместо этого я сделала… что? Тогда я понятия не имела, что это было, и это меня здорово напугало. Через несколько минут татуировки перестали светиться, и вместе с этим пришло чувство пустоты и страха. Да, я осталась жива, но какой ценой. Пусть тот мужик и был подонком, но я не хотела его убивать, я просто хотела убежать от него. Но по-настоящему меня напугала мысль о том, что у него могли быть друзья, сообщники, подельники… да кто угодно. Или он мог быть частью какой-нибудь мафиозной семьи, картеля или чего-то в этом роде. Если бы эти люди узнали, кто убил их человека, то наверняка начали бы мстить. Им всё равно, что убийца – ребёнок, это не отменяло того факта, что это убийца их человека. То, что они могли сделать со мной, было не в пример страшнее чем то, что сделал бы этот мужик.

С трудом поднявшись, я на трясущихся ногах, вернулась к дыре в стене, и снова залезла в подвал. Пока я шла к тому месту, где обычно пряталась, то несколько раз упала. Ноги и руки не слушались, перед глазами всё ещё стояла картина: окровавленный труп и брызги крови на стене. Дойдя, наконец, куда надо, я села в самом дальнем тёмном углу и закрыла глаза, из которых всё это время текли слёзы, а я даже не замечала.

Часть 3

Не знаю, сколько я просидела в подвале. Там день не отличался от ночи, потому что не было ни одного окна. Единственным источником света была тусклая лампочка, которую, наверно, ни разу не меняли. Крысы бегали вокруг меня, осмелев из-за того, что я никак не реагировала на них, лазали по мне, пытались забраться в карманы джинсов. Я не реагировала не только на крыс, а вообще ни на что, просто сидела в темноте, глядя в одну точку. Куда бы я ни перевела взгляд, мне везде виделся окровавленный труп в переулке. Стоило мне закрыть глаза, перед внутренним взором, я видела сам момент убийства, словно записанный на плёнку. Я не могла поверить и принять то, что это я убила того человека. И я совершенно не могла понять, как я это сделала. Татуировки засветились, он отлетел к стене и врезался в неё с такой силой, что ему переломало кости, а его кровь забрызгала всё вокруг.

Как такое вообще могло быть? Чтобы татуировки засветились, а потом… погасли? Ни один, даже самый продвинутый татуировщик не мог сделать такие. Но обо всём этом я задумалась намного позже, когда пришла в себя.

Пока я сидела в подвале, то не замечала естественных потребностей организма. И заметила только, когда почувствовала запах еды. Это было странно, особенно, если учесть, что я всё ещё была в подвале. Не знаю, сколько времени я просидела с распахнутыми от ужаса глазами, но когда учуяла еду, мне пришлось их открыть, выходит я задремала, и даже не поняла этого. Моему взору предстала просто невозможная картина: маленький, явно самодельный, столик, на котором стоял контейнер с едой. Я решила, что наверно, всё ещё сплю. Когда я попыталась пошевелиться, всё тело как будто треснуло по швам: от долгого сидения в одной позе я просто окаменела. К столику пришлось подползать, потому что встать не получилось. Ещё одной странностью, которую я заметила, было отсутствие крыс. Значит, здесь кто-то был, не могла же еда появиться из воздуха. На столике помимо контейнера с едой была бутылка воды, лежавшая рядом. Открыв контейнер, я увидела то, о чём не могла даже мечтать: картофельное пюре с мясом. С мясом!!! Я так давно его не ела, что забыла, какое оно на вкус, а запах… О, это было божественно! К счастью, рядом с контейнером на столике нашлась вилка, и мне не пришлось есть грязными руками. Еду я приговорила за несколько секунд, глотая почти не жуя. И запила всё это водой, ополовинив литровую бутылку. Минут двадцать ушло на то, чтобы отдышаться и поверить, что всё это мне не приснилось. Этот контейнер с едой и бутылка воды были настоящим подарком судьбы, ведь я не ела больше недели и вряд ли смогла бы в таком состоянии вернуться домой, не попавшись на глаза отцу. И я не могла с уверенностью ответить, что было бы хуже: умереть от голода или от отцовской руки, а я была уверена, что он меня убьёт, если представится возможность.

Следующие несколько недель такие контейнеры с едой стали появляться на этом столике (который я оставила себе) каждые два-три дня, каждый раз еда была разной и к ней обязательно прилагалась бутылка воды и столовый прибор. Я по-прежнему не знала, кто приносит мне всё это. Неизвестный доброжелатель – во всяком случае, я надеялась, что это доброжелатель – приносил еду, пока я спала, и делал он это так тихо, что я не просыпалась. Мне было интересно, кто и зачем это делает, но я не знала, как выловить этого человека. Мне уже становилось не по себе от всего этого: а вдруг за всеми этими с виду благими поступками кроется злой умысел? Учитывая, что в Хазран’Шра никто ничего не делает бескорыстно, это предположение было более чем правдоподобным. Оставалось только узнать, кто приносит мне еду. Пытаясь это сделать, я несколько раз притворялась спящей, зная, что иначе никто не придёт, но каждый раз засыпала. Тогда я решила получше изучить ту часть подвала, в которой обосновалась, в надежде найти место, где можно будет спрятаться и наблюдать. Мне повезло, и такое место нашлось недалеко от входа в небольшое помещение, где я жила. Оттуда было хорошо видно коридор, через который неизвестный должен был пройти, и он был достаточно освещён. Я спряталась там и просидела два дня, выжидая таинственного незнакомца. И какого же было моё удивление, когда я увидела, что это не незнакомец, а незнакомка – девчонка всего на пару лет старше меня…

Ох ничего себе происшествие! Бедная девочка, невольно стала убийцей. Но кстати, так ему и надо. А какая сила-то оказывается в Моране скрывается. Интересно, кто нанес ей татушки и вообще, что все это значит?

Не ожидала, что еду приносит девочка, очень интересно узнать кто она и почему вдруг проявляет такую заботу.

Alma Wade, очень-очень интересно читать, продолжай пожалуйста!

Мне аж интересно стало, в какой таймлайн относительно хотя бы 2 части происходит все это?)